– Как сокращаемые актеры отреагировали на новости? И как оставшаяся часть труппы восприняла изменения?
– Было бы странно, если бы кто-то воспринял эти новости положительно. Для всех это очень тяжелый удар, но это вынужденное решение. Об этом решении мы узнали еще в июне. 400 000 евро – это очень и очень много. Мы можем что угодно планировать и говорить, но невозможно сократить все расходы так, чтобы выйти на уровень, когда эти 400 000 будут в кармане. Да, всем больно, всем тяжело.
– Были ли у вас споры с художественным руководителем относительно личностей сокращаемых актеров?
– Моя ответственность – администрация и финансы, его ответственность – труппа.
– Также сократили 17 человек персонала, в частности помощников режиссеров. Насколько это ударит по рабочему процессу?
– Вчера на заседании совета у нас была утверждена новая структура. Если в старой у нас было 120 мест, другой вопрос, что было заполнено 103, то теперь будет 85. Это большая разница. Если мы говорим о сокращении, это не значит, что театр навсегда прощается с этими людьми. Многим из них были предложены другие формы договора.
– Но вы как руководитель театра могли наложить вето на решение худрука?
– Нет.
