Корреспондент Би-би-си Квентин Соммервиль побывал в городе Доброполье, в районе которого недавно произошел прорыв российских войск. Вооруженные силы Украины говорят, что в основном сумели ликвидировать угрозу, но Доброполье постоянно подвергается обстрелам, эвакуация мирных жителей оттуда продолжается.
Донецкая область давно остается целью Москвы. Как сообщалось, Владимир Путин был готов заморозить линию фронта, если получит над ней полный контроль. Сейчас Россия контролирует 70% Донецкого региона и почти всю соседнюю Луганскую область. Она наступает медленно, но стабильно.
Я направляюсь во фронтовой город Доброполье в Донецкой области, расположенный всего в 8 км от российских позиций, вместе с двумя волонтерами. Их задача — вывозить из этого населенного пункта детей, а также больных и пожилых людей.
Сначала все работает, как часы. Наша бронированная машина въезжает в город со скоростью 130 км в час, на ее крыше установлена радиоэлектронная аппаратура для подавления дронов. Дорога покрыта высокой зеленой сеткой, которая закрывает верхний обзор и таким образом защищает от российских беспилотников.
Это уже вторая такая поездка волонтеров за сегодняшнее утро. Улицы города в основном пусты. Немногие остающиеся здесь местные жители выходят из дома только для того, чтобы как можно быстрее забрать необходимое для жизни. Россия наносит удары каждый день.
Город выглядит заброшенным, уже неделю здесь нет воды. На всех домах, мимо которых мы проезжаем, есть следы повреждений, некоторые здания лежат в руинах.
За последние пять дней 31-летний гражданин Германии Лаарц и 19-летняя украинка Варя, сотрудники благотворительной организации Universal Aid Ukraine, десятки раз ездили сюда, чтобы эвакуировать людей.
Неделей ранее группа российских военных прорвала оборону вокруг города — и после этого появились опасения, что так называемый украинский «пояс крепостей», то есть самые укрепленные части фронта на востоке страны, может обрушиться.
В район были срочно направлены дополнительные подразделения, и сейчас украинские власти говорят, что ситуацию удалось стабилизировать. Но большинство жителей Доброполья чувствуют, что им пора уезжать.
Взрывы и дроны
56-летний Виталий Калиниченко ждет эвакуационную команду на ступенях своей многоэтажки, в его руках — пластиковый пакет с пожитками. «У меня все окна разбиты, посмотрите, все повылетало на втором этаже. Я один тут остался», — говорит он.
На нем серая футболка и черные шорты, а правая нога забинтована. Виталий показывает на воронку около розового куста, где пару дней назад взорвался российский шахед. Этот взрыв разбил его окна, и осколки стекла повредили ему ногу. В соседском саду лежит двигатель еще одного российского дрона.
Когда мы уже собираемся уезжать, Лаарц замечает над нашими головами дрон — и нам приходится прятаться под деревьями. Его ручной детектор показывает, что в этом районе появились несколько российских беспилотников.
Рядом проходит пожилая женщина в летнем платье и соломенной шляпе, которая катит тележку для продуктов из супермаркета. Лаарц предупреждает ее о дроне — и она ускоряет шаг. Поблизости происходит взрыв, эхо которого отражается от стен соседних домов.
Но до того, как мы уедем, нужно вывезти еще одну семью, которая живет поблизости.
Лаарц отправляется к этим людям пешком. Перед этим он выключает в своей машине аппарат для радиоэлектронной борьбы против дронов, чтобы сэкономить заряд батареи. «Если услышите дрон, в центре есть две ручки, их нужно повернуть, чтобы включить аппарат», — говорит он — и исчезает за поворотом. Аппаратура пригодна только против некоторых российских дронов.
Мы слышим еще несколько взрывов. Женщина, которая вышла из дома за водой вместе со своей собакой, бежит в укрытие.
Лаарц возвращается с новой группой людей, которые будут эвакуированы. В небе продолжают кружить дроны, а мы выезжаем из города — еще быстрее, чем сюда приехали.
В эвакуационной машине я сижу около 31-летнего Антона. Его мать пока осталась в Доброполье, но надеется тоже скоро уехать; она плакала, когда мы выезжали.
Во время этой войны линия фронта передвигается, населенные пункты переходят из рук в руки, но Россия продолжает наступать, а судьба региона может зависеть от переговоров. Не исключено, что из-за всего этого Антон и другие эвакуированные люди сейчас видят свои дома последний раз.
Антон говорит, что раньше никогда не уезжал из своего города. Пытаясь перекричать шум мотора, я спрашиваю у него, должна ли Украина отказаться от Донбасса. «Нам нужно сесть за стол переговоров и в конце концов разрешить этот конфликт мирным путем. Без крови, без жертв», — говорит он.
Но 19-летняя Варя смотрит на это иначе. «Никогда нельзя верить Путину или России — что бы они ни говорили. Мы это знаем по опыту. Если мы отдадим Донбасс, это ничего не остановит, а только даст России больше пространства для нового нападения», — сказала она мне.
Высокая цена Украины
Для Украины ситуация на Донбассе сейчас все более угрожающая: российское наступление идет медленно, но уверенно. Президент Владимир Зеленский отверг предположения, что Киев может потерять регион к концу этого года, он считает, что для оккупации оставшейся части Донбасса Москве потребуется не менее четырех лет.
Однако Украина вряд ли сможет вернуть себе значительную часть территорий без оружия и дополнительной помощи Запада.
Эта часть Донбасса критически важна для украинской обороны. Если она будет потеряна в боях или передана России, еще под большей угрозой окажутся соседние Харьковская и Запорожская области — и не только они.
Цена удержания этой территории измеряется жизнями украинских военных — и частями их тел.
Позже я отправляюсь в полевой госпиталь Национальной гвардии, где медики из 14-й бригады оперативного назначения «Червона калина» работают под прикрытием темноты. Дроны работают без перерыва, поэтому раненых и погибших можно безопасно вывезти с поля боя только ночью.
Число российских потерь намного выше — вероятно, втрое или даже больше — но размеры позволяют России переносить их проще, чем Украине.
Начинают поступать раненые — к утру привозят все больше тяжелых. Эти люди получили ранения в сражениях под Покровском — частично окруженным городом, который Россия пытается захватить уже около года. Это ключевая точка обороны Донецкой области, там идут жестокие бои.
Первый боец, которого привозят в госпиталь, остается в сознании; он получил огнестрельное ранение в грудь.
Следующим доставляют мужчину за 40, получившего серьезные осколочные ранения. Чтобы его забрать, понадобилось два дня и три попытки — настолько ожесточенными были бои.
Затем поступает боец, правую ногу которого практически полностью оторвало в результате удара дрона на дороге из Покровска в Мирноград.
Старший лейтенант Дима, 42-летний хирург из 14-й бригады оперативного назначения, переходит от одного пациента к другому. Задача его подразделения — стабилизация состояния раненых, поэтому он должен как можно быстрее оказать им первую помощь и отправить в госпиталь для дальнейшего лечения. «Это трудно, потому что я знаю, что могу сделать больше, но у меня нет времени», — говорит он мне.
Я спрашиваю его, не стоит ли отдать Донбасс на фоне всего этого кровопролития. «Мы должны прекратить войну, но мы не хотим останавливать ее таким образом, — отвечает он. — Мы хотим вернуть нашу территорию, наших людей — и нам нужно наказать Россию за то, что она сделала».
Он вымотан. После российского прорыва раненых стало больше, в день их поступает несколько десятков, а ранения — самые тяжелые с начала войны. В основном их вызывают удары дронов.
«Мы просто хотим вернуться домой и жить в мире. Без всего этого ужаса, крови и смерти», — отвечает он.
По пути назад мы видим километры только что развернутой колючей проволоки, которая блестит на солнце между полями с кукурузой и подсолнухами. Проволока возвышается над насыпью из красной земли, над глубокими окопами и стройными рядами «зубов дракона», железобетонных противотанковых пирамид. Все это призвано задержать внезапное наступление России, если оно произойдет.
Предполагается, что Москва сосредоточила в этом районе более 100 тыс. военных, которые ждут, чтобы использовать любую возможность для наступления — подобную той, что недавно возникла в районе Доброполья.
Эти новые укрепления, врезавшиеся в украинскую землю, — еще один признак ухудшения ситуации в Донецкой области. Ее оставшиеся под украинским контролем части теоретически могут быть потеряны в результате переговоров. Но до этого момента окровавленная и измотанная Украина по-прежнему готова решительно сражаться за каждый миллиметр.
При участии Любови Шолудко.
