В последние месяцы Россия заметно усилила воздушные атаки на украинские города, применяя тактику так называемых роевых налетов. Одновременно в небо запускаются сотни дронов-камикадзе, зачастую в сочетании с ракетами, что позволяет перегрузить системы противовоздушной обороны, пробить их и нанести максимальный урон. Все чаще под удар попадает именно гражданская инфраструктура – как в результате прямых попаданий, так и из-за обломков сбитых беспилотников, падающих на жилые районы. О том, как это происходит и какие существуют ответы, рассуждает научный сотрудник Института Шютте Тартуского университета Алексей Колесников.
В последнее время Россия смогла значительно усилить свой потенциал для нанесения воздушных ударов, а Украине становится все труднее отражать такие атаки. Во-первых, речь идёт о значительном наращивании производства ракет и дронов-камикадзе типа «шахед». Несмотря на отдельные успешные атаки украинских сил по предприятиям, связанным с этим производством, оно не только не прекратилось, но, напротив, вышло на еще более высокие обороты.
Новое оружие в руках России
В июне факт наращивания производства ракет и беспилотников в России был официально подтвержден Главным управлением разведки (ГУР) Минобороны Украины: по их данным, российская оборонная промышленность сегодня способна выпускать до 200 ракет ежемесячно и около 170 единиц различных БпЛА в сутки.
Во-вторых, согласно сообщениям ГУР, Россия оказала помощь в усовершенствовании северокорейской баллистической ракеты KN-23, в результате чего значительно повысилась её точность. Это дало российской армии ещё один дополнительный источник ракет малой дальности, которые теперь активно используются в составе комбинированных ударов по украинской территории.
В-третьих, на вооружении России появились модернизированные дроны-камикадзе типа Shahed-136 (также известные как «Герань-2»), оснащенные инфракрасными камерами и элементами искусственного интеллекта. Благодаря таким улучшениям дроны способны самостоятельно распознавать цели, ориентироваться на местности и выполнять функции воздушной разведки. Кроме того, обновленная система навигации сделала их ещё менее уязвимыми для средств радиоэлектронной борьбы. Впервые дрон этого типа был сбит 18 июня в Сумской области, однако неоднократно применялся в последующих воздушных атаках.
В-четвертых, это новое поколение «шахедов» под названием «Герань-3». Эти беспилотники основаны на модели «Shahed-238»,однако оборудованы турбореактивными двигателями, благодаря чему могут развивать скорость до 600 км/ч и подниматься на высоту до 9 километров. Их первое боевое применение было зафиксировано в июне 2025 года. Высокая скорость и высота полета делают такие дроны крайне сложной целью для систем ПВО: обычные пулеметы и зенитные установки уже не справляются, а для перехвата требуется использовать авиацию и дорогостоящие ракеты, что создаёт дополнительную нагрузку на ресурсы украинской обороны.
Таким образом, наращивание производства и технологические инновации в российском оборонном секторе создали предпосылки для перехода к обновлённой тактике воздушных ударов по Украине. Это, в свою очередь, ставит перед украинской системой противовоздушной обороны новые и всё более сложные вызовы.
Роевые атаки на города
Именно успехи в производстве БпЛА позволили России перейти к тактике так называемых роевых налетов, когда счет одновременно поднимаемых в небо дронов идет на сотни. Основной удар при этом наносится по одному или нескольким городам (объектам), хотя и другие регионы подвергаются ударам для рассредоточения внимания. Кроме того, в атаках используется все больше количество дронов-приманок без боевой части – их задача состоит в том, чтобы перегрузить системы РЭБ и ПВО и отвлечь их от настоящих целей.
Период с конца мая по июль 2025 года стал временем наиболее интенсивных обстрелов и постоянного обновления антирекордов: с каждым новым массовым налётом фиксируется все большее количество беспилотников, выпущенных по территории Украины. Ниже приведены данные о крупнейших атаках за этот период, основанные на ежедневной сводке Воздушных сил ВСУ:
· 24 мая: выпущено 14 ракет и 250 ударных дронов, основной удар – по Киеву. Сбито или подавлено 6 ракет и 245 БпЛА.
· 25 мая: массированная атака – 69 ракет и 298 дронов по разным регионам. Сбито или подавлено 47 ракет и 266 БпЛА.
· 26 мая: 9 крылатых ракет и 355 дронов. Нейтрализованы все 9 ракет, но только 288 дронов.
· 1 июня: выпущено 9 ракет и рекордные на тот момент 472 дрона. Сбито/подавлено 3 ракеты и 436 БпЛА.
· 6 июня: 45 ракет и 490 дронов по всей территории Украины. Сбито/подавлено 36 ракет и 368 дронов.
· 9 июня: 20 ракет и 479 дронов. Нейтрализовано 19 ракет и 460 БпЛА.
· 10 июня: 7 ракет и 315 дронов, основной удар вновь по Киеву. Из них 7 ракет и 277 дронов сбиты или подавлены.
· 15 июня: 11 ракет и 195 дронов, основной удар – по Кременчугу (Полтавская область). Сбито/подавлено 8 ракет и 158 дронов.
· 17 июня: 32 ракеты и 440 дронов, концентрированные удары по Киеву и Одессе. Сбито/подавлено 26 ракет и 402 дрона.
· 21 июня: 8 ракет и 272 дрона, основная цель — снова Кременчуг. Сбито/подавлено 5 ракет и 252 БпЛА.
· 23 июня: выпущено 16 ракет и 352 дронов преимущественно по Киеву; из них сбито либо подавлено 12 ракет и 339 БпЛА.
· 27 июня: 8 ракет и 363 дронов с основным направлением удара по Староконстантинову Хмельницкой области; сбито/подавлено 6 ракет и 359 БпЛА.
· 29 июня: 60 ракет разных типов и 477 дронов по разным направлениям; из них сбито/подавлено 38 ракет и 436 БпЛА.
· 4 июля: выпущено 11 ракет и 539 дронов, в основном по Киеву; из них сбито либо подавлено 2 ракеты и 480 БпЛА.
· 5 июля: выпущено 322 дрона с фокусом снова на Староконстанинове; сбито/подавлено 292 дрона.
· 9 июля: выпущено 13 ракет и рекордные на данный момент 728 дронов с основным направлением на Луцк; сбито либо подавлено 7 ракет и 711 БпЛА.
Даже беглый взгляд на эти данные, без сложного математического анализа, позволяет ясно увидеть: России действительно удалось существенно нарастить плотность воздушных атак, прежде всего за счет дронов-камикадзе. И хотя большинство из них удается сбить или подавить средствами радиоэлектронной борьбы, роевые налеты всё же приносят результат – часть беспилотников и скомбинированных с ними ракет достигает своих целей.
При этом сбитые дроны и ракеты тоже представляют угрозу: их обломки падают на жилые дома, объекты гражданской инфраструктуры и нередко становятся причиной новых разрушений и жертв. В результате новой тактики, июнь 2025 года стал месяцем с наибольшим количеством зафиксированных жертв среди украинского гражданского населения за все время войны – погибли 232 человека, ранены 1343. Таких показателей не было даже в первые месяцы, когда Россия чувствовала себя в украинском небе намного увереннее.
В целом такая тактика, по всей видимости, преследует сразу несколько целей. Прежде всего – это повышение результативности воздушных атак за счет эффекта масштаба. Однако масштабные разрушения гражданской инфраструктуры и многочисленные жертвы среди мирного населения, нередко в результате прямых попаданий, указывают и на другую задачу – запугивание общества, давление на психологическую устойчивость украинцев, попытку сломить волю к сопротивлению.
Кроме того, подобные атаки могут рассматриваться как демонстрация международному сообществу – в первую очередь США – ограниченных возможностей Украины вести войну далее и необходимость склонения ее к миру. Хотя, на самом деле, именно массовость разрушений и страдания мирных жителей способны вызвать противоположный эффект – усиление международной поддержки Киева и мобилизацию общества перед лицом угрозы.
Старые и новые цели
После некоторого перерыва российские удары вновь стали целенаправленно наноситься по объектам энергетической инфраструктуры, хоть и не так массово, как ранее. Так, 9 июня был атакован важный энергообъект в Сумской области, 11 июня – в Херсонской области, удары фиксировались и по объектам в районе Кременчуга, где расположена крупная гидроэлектростанция. Министр энергетики Герман Галущенко, комментируя ситуацию, отметил: «Энергосистема работает в стабильном режиме, но ситуация сложная», подчёркивая последствия крайних атак».
Одновременно участились удары по жилым кварталам и гражданским объектам, и это не только результат «роевых» атак, когда обломки сбитых ракет и дронов падают на города, но и следствие прямых прицельных ударов. Например, 5 июня управляемыми авиабомбами было полностью разрушено здание Херсонской областной госадминистрации. 17 июня в Киеве ракета попала в многоэтажный жилой дом, обрушив целый подъезд и приведя к многочисленным жертвам. 23 июня прямым попаданием баллистической ракеты уничтожен лицей в Белгород-Днестровском. Этот список – лишь малая часть разрушений, понесённых гражданской инфраструктурой за последние месяцы.
Совершенно новым явлением стали обстрелы территориальных центров комплектования и социальной поддержки (ТЦК), которые отвечают за мобилизацию в Украине. Ранее эти учреждения не становились целями для воздушных ударов – зафиксированы были лишь единичные случаи поджогов или подрывов на местах. Однако в последнее время наблюдается чёткая эскалация: ТЦК начали подвергаться прицельным атакам с воздуха, в частности с использованием ударных дронов. Так, 30 июня был атакован ТЦК в Кривом Роге, 3 июля – в Полтаве, 6 июля удары пришлись на ТЦК в Кременчуге, Харькове и Запорожье, а 11 июля – в Одессе. Становится очевидным: речь идёт о системных действиях, что, впрочем, уже признаётся и самими российскими военными.
Основная цель таких атак – срыв мобилизационных мероприятий: уничтожается инфраструктура, теряется документация, страдают сотрудники. Каждая следующая воздушная тревога дестабилизирует работу центров, заставляя приостанавливать процессы, эвакуироваться, адаптироваться к новой реальности постоянной угрозы.
При этом атаки по ТЦК вписываются в общую логику российской тактики террора: как правило, такие объекты расположены в центральных районах городов, и даже если рассматривать их как законные военные цели, последствия ударов – гибель и ранения среди гражданских, разрушение жилых зданий и городской инфраструктуры – становятся частью намеренной стратегии запугивания и давления на украинское общество.
В последнее время также участились атаки на глубоко тыловые города западной Украины, которые ранее страдали от обстрелов скорее эпизодически и в рамках более масштабных ударов по всей стране. Теперь же речь идет о прицельных и массированных атаках именно на эти населённые пункты.
Так, начиная с мая, несколько раз под обстрел попадал Тернополь. 29 июня самый мощный за всю войну удар был нанесён по Дрогобычу – в рамках атаки по одному предприятию зафиксировано более 20 прямых попаданий. Луцк подвергался массированным обстрелам как минимум дважды – 6 июня и 9 июля.
Причем последний случай стал крупнейшей дроновой атакой за весь период полномасштабной войны, и именно Луцк, по данным военных, был главной целью. Однако помимо Луцка, дроны также летели на Житомир, Львов и Тернополь. Тревожным сигналом стал воздушный удар по Черновцам 12 июля – одному из немногих областных центров, который до этого момента оставался в относительной безопасности. За всё время войны по городу не было зафиксировано ни одного «прилёта», а Черновицкий регион лишь изредка попадал в зону поражения. Однако на этот раз в результате атаки четырьмя дронами и одной ракетой впервые были повреждены жилые дома: погибли четверо мирных жителей, десятки получили ранения.
Эскалация атак в западных областях свидетельствует о целенаправленном расширении географии террора. Россия все чаще наносит удары по отдалённым тыловым регионам,
демонстрируя, что в нынешних условиях в Украине не осталось полностью безопасных территорий – ни для граждан, ни для инфраструктуры.
Как этому противодействовать
Новое вооружение и изменившаяся тактика воздушного террора со стороны России требуют переосмысления и адаптации подходов украинских сил обороны. Особенно это касается работы мобильных огневых групп: если на ранних этапах войны они эффективно справлялись с первыми версиями дронов-камикадзе, то сегодня, в условиях массовых роевых атак и появления модернизированных моделей «шахедов», их эффективность ощутимо снизилась. И ситуация может усугубиться еще больше – по некоторым прогнозам, Россия вскоре сможет запускать до тысячи дронов одновременно.
Одним из перспективных ответов на этот вызов становятся дроны-перехватчики — относительно новое техническое решение, способное изменить правила игры в борьбе за украинское небо. Впервые подобные технологии были продемонстрированы в Турции, однако именно Украина сейчас на передовой в их практическом применении и последующем развитии. Это могут быть как FPV-дроны, так и аппараты самолетного типа, способные перехватывать и уничтожать дроны-камикадзе, пока преимущественно на коротких дистанциях, но с огромным потенциалом для масштабирования.
Однако, дроны-перехватчики – не единственное возможное решение. Некоторые украинские инженеры и эксперты продвигают идею установки по периметру городов систем автоматических зенитных турелей, способных самостоятельно выявлять и уничтожать цели без участия оператора. Уже существует украинская разработка Sky Sentinel, которая успешно прошла боевые испытания и может стать важным элементом будущей системы противовоздушной обороны. Такие автономные вышки могут обеспечить постоянное наблюдение и быструю реакцию на угрозу, особенно в условиях массовых налетов.
Еще одно направление – физическая защита. На фронте и в прифронтовых регионах активно применяются простые, но эффективные меры, например сетки, которые защищают от FPV-дронов. Подобные конструкции могут быть адаптированы и для защиты критически важных объектов в тылу. В условиях продолжающейся «войны дронов» такие решения – от высокотехнологичных до максимально простых – становятся неотъемлемой частью оборонной стратегии.
Таким образом, эффективное противодействие воздушному террору требует не только модернизации существующих средств ПВО, но и внедрения инновационных решений – от дронов-перехватчиков до автоматических турелей и простых физических барьеров. Украина уже демонстрирует способность быстро адаптироваться и создавать новые формы защиты, фактически формируя современную военную историю. Однако для устойчивой обороны необходимы системный подход, масштабирование на национальном уровне и поддержка как внутри страны, так и со стороны международных партнеров.
